Андрея Григорьевича уважали все и даже грозный Семенов. Сначала Андрей буквально контролировал каждый мой
В начале двухтысячных те, кто остался в живых и имел крупные суммы денег, приступили
Предательство это очень страшно и больно, но пережить его можно. Я сидела на диване