Мне было лет девять, когда в очередное посещение бабули Раи я встретилась там с биологическим отцом.
Папаша попытался изобразить радость встречи с давно забытой дочерью, но получилось это фальшиво, тем более что дочь наотрез отказалась ему подыгрывать.
Я даже сделала попытку тут же покинуть этот дом, но меня уговорила бабуля Вера остаться и выслушать версию расставания родителей из уст «папочки».
Наивные, они думали, что мама скрывала от меня что-то, но куда деть детские воспоминания?
По рассказам биологического отца выходило, что во всем виноват мой дед, который не позволил двум любящим сердцам соединиться, а он так любит меня и так страдает, что не может находиться рядом с любимой дочерью.
Но теперь, когда я могу сама решать, с кем из родителей мне жить дальше, а уж он приложит массу усилий, чтобы я выбрала именно его. И в заключение пламенной речи было сказано, что вот буквально на днях он поедет в Москву и купит любимой дочери много красивой одежды и его дочь будет одета лучше любой девочки из класса, да что там класса – школы.
Он тут же озвучил список того, что планировал купить для меня. Были в том списке и натуральная шуба, и шелковые платья, цветные колготки, которых в школе еще ни у кого не было.
Говорил отец очень убедительно, и в какой-то момент я даже начала верить ему. Наверное, именно колготки были этому виной.
Старшее поколение помнит то неудобное приспособление, которое держало чулочки на детских ногах. Постоянно что-то терло, мешало, расстегивалось, а тут колготки, которые один раз одел и никаких проблем больше.
Следующая встреча с «тоскующим» папашей произошла года через четыре. Тогда он пообещал купить мне золотые часы.
В нашу последнюю встречу я поставила все точки над i, объяснив чужому для меня мужчине, что в моей жизни для него нет места от слова совсем. Мне на тот момент исполнилось восемнадцать лет, и уж тут я могла решать какое место в моей жизни занимает этот человек.
Даже пообещала, что если он еще раз посмеет ко мне подойти ближе, чем на пять метров, то я обращусь в милицию с заявлением, что он меня преследует. А доказать, что он мой биологический отец, можно было только после теста ДНК, который тогда еще в нашей стране не делали.
Больше встреч у нас с ним не было, а вот мама иногда с ним встречалась, но это было совсем не мое дело.