Маму я очень любила, но ее было мало в моей жизни. Когда мы жили в селе, то в любое время суток за ней могли прибежать родные очередного больного, и мама отправлялась с ними спасать, помогать, лечить. А я оставалась одна. И мне было тогда очень обидно.
А сегодня мне просто хочется сказать: «Мама, прости меня за все мои ошибки и обиды, которые я наносила тебе из вредности и по глупости»
Когда вернулись в город, то мама днем работала в одном месте, а ночами подрабатывала на «скорой». Поэтому я очень дорожила теми минутами, которые выпадали на мою долю. Отношения с мамой у нас были скорее как у двух закадычных подружек, а не как мамы и дочери. Мы могли разговаривать с ней на любые темы, и никогда я не слышала от нее что-то типа «ты еще маленькая».
Мы вместе с ней решали, за кого ей лучше выйти замуж, так как на тот момент у нее было два или три кавалера с серьезными намерениями. Один из них — генерал в отставке. Но мы его «забраковали». Я из-за того, что он был намного старше мамы, а она – из-за того, что тот даже не пытался найти со мной общего языка. В итоге выбрали отчима и обе ошиблись.
Конечно, мы с мамой и ссорились, куда без этого. Например, я не любила ходить в гости к родственникам, а мама настаивала на этом.
Но при всей моей любви к маме я иногда выкидывала такие фортеля, что на ее месте сама себя бы просто прибила, а она терпела и довольно-таки спокойно реагировала (внешне, а что в душе творилось, только ей известно). Мама, прости мне и это.
Сколько нервов стоило маме, например, сватовство к ее девятнадцатилетней дочери тридцатипятилетнего «цыганского барона»! Или то, как я, поступив не на тот факультет, бросила институт. Да, не зря говорят в народе: «Маленькие детки, маленькие бедки, большие детки большие бедки».
Но при этом мы все равно оставались подругами.
А вот для Аринки она была мамой в полном смысле этого слова и воспитывала ее уже не так, как меня. Во мне мама была всегда уверена, считала меня сильной, умной и рассудительной (наверное, я и была такой). А вот Аришка всегда была у мамы слабой, не приспособленной к жизни. Мама ее жалела и всегда во всем помогала. Начиная с детских лет и до самых последних своих дней.
Помните, как я ходила в садик? А Аринку обязательно кто-то отводил и забирал из садика. Хотя находился тот в семи минутах ходьбы от нашего дома, но, нет. Ребенок не может ходить один (а вот я могла и ходила в ее возрасте).
Когда Аришка пошла в школу, то первые два-три класса мама делала с ней уроки, чего никогда не делала со мной. Не до того было в то время.
До самого последнего дня Аринка была для мамы маленькой, несчастной девочкой, а я – старшей и сильной.