Затем в нашей квартире появилась Наташа. Вот с ней и начались первые проблемы. Как все-таки многое в жизни зависит от адекватности соседки!
У меня в комнате стоял телевизор, который я взяла на прокат, Наташа потребовала убрать его в другое место, так как, якобы на нее от него идут волны.
Я переставила телевизор в другой угол достаточно далекий от ее кровати. Но ее и это не устроило. Последовало предложение включать телевизор только во время ее отсутствия. Тут уже я не согласилась. В конце концов, я плачу деньги за просмотр, а не за декорацию. Меня поддержали Женя с Надей, которые тоже любили смотреть передачи.
Наташа попробовала пожаловаться воспитателю, но та ее не поддержала. Ведь просмотр телевизора не являлось нарушением правил проживания в общежитии. Тем более, что остальные девушки были не против этого.
Затем Наташе стало дуть из окна, и она захотела поменяться со мной местами. Получив отказ, законопатила окно так, что после ее отъезда пришлось долго восстанавливать его первоначальное состояние.
Но «дуть» на нее не переставало. Через некоторое время она стала каждый вечер двигать кровать от окна до двери. Тем самым перекрывая вход в комнату полностью. Тут уже не выдержала я и отправилась к воспитателю с жалобой.
После чего Наташа на какое-то время притихла, а затем устроила прощальную гастроль. Ровно половину ночи она при полной иллюминации укладывала свои вещи в чемодан. Уложив, вытряхивала на кровать и снова начинала укладывать.
И все это делалось достаточно громко. В итоге никому из нас не дала поспать. Часа в четыре она последний раз хлопнула дверью и исчезла навсегда. Уффффф, мы вздохнули с облегчением.
Следующей интересной соседкой у меня была врач Любовь, которая приехала по распределению. Она была влюблена и страдала в отсутствии любимого, который жил в Питере. Поэтому пару раз в месяц оплачивала дорогу своему любимому Эдику. И он приезжал к ней в гости.
Это была колоритная пара: оба высокие, худые и словно не от мира сего. Добавьте сюда всклокоченные рыжие волосы и такую же бороду и перед вами портрет Эдика.
На время приезда своего любимого Люба брала очередной «больничный» и они проводили все дни и ночи вместе. Да-да, Эдик оставался ночевать у нас, хотя мы и были против. Раз, другой, третий. Наконец, мы все возмутились и поставили Любе ультиматум. Либо она со своим Эдиком снимает квартиру, либо мы больше не пустим его сюда.
Нас не так доставал сам Эдик, как его оглушительный храп и любовь к приготовлению еды. После Эдика кухня превращалась в свинарник. Казалось, что он специально разбрызгивает на стены часть своего очередного шедевра. Кстати и запахи там стояли соответствующие.
Когда Эдик возвращался в Питер, то наша Люба впадала в депрессию. Не знаю, как она вела себя на работе, но дома она просто падала на кровать в чем была. Забывала порой снять даже обувь, и либо смотрела молча в потолок, либо рыдала. Кстати, работала она психотерапевтом в заводской поликлинике.
Через год Любе дали квартиру, и о ее дальнейшей судьбе мне ничего не известно.